Снохачество в царской России

Снохачество в царской России

Картина Владимира Егоровича Маковского "Свекор", 1888 г.

Картина Владимира Егоровича Маковского “Свекор”, 1888 г.

Безгин «Крестьянская повседневность. Традиции конца 19 – начала 20 века»:

«Профессиональной проституции в деревне не существовало, в этом солидарны практически все исследователи. По наблюдению информаторов тенишевской программы проституцией в селе промышляли преимущественно солдатки. Про них в деревне говорили, что они «наволочки затылком стирают».

…Проституция в селе не существовала, но в каждом селе было несколько женщин доступного поведения. Не стоит забывать и о том, что проститутки, промышлявшие в городах, в большинстве своем были вчерашними крестьянками.

Длительное отсутствие мужа-солдата становилось тяжелым испытанием для полной плотского желания деревенской молодухи. Один из корреспондентов этнографического бюро писал:

«…Выходя замуж в большинстве случаев лет в 17 – 18, к 21 году солдатки-крестьянки остаются без мужей. Крестьяне вообще не стесняются в отправлении своей естественной потребности, а у себя дома еще меньше. Не от пения соловья, восхода и захода солнца разгорается страсть у солдатки, а оттого, что она является невольно свидетельницей супружеских отношений старшей своей невестки и ее мужа».

По сообщению из Воронежской губернии, «на связь солдаток с посторонними мало обращалось внимание и почти не преследовалось обществом, так что дети, прижитые солдатками незаконно, пользуются такими же правами, как и законные. Сторонние заработки крестьянок, к которым были вынуждены прибегать сельские семьи, также выступали благодатной почвой для адюльтера. По наблюдениям П. Каверина, информатора из Борисоглебского уезда Тамбовской губернии, «главной причиной потери девственности и падения нравов вообще нужно считать результатом отхожие промыслы. Уже с ранней весны девушки идут к купцу, так у нас называют всех землевладельцев, на работу. А там полный простор для беспутства».

По суждениям извне, принадлежащим представителям просвещенного общества, складывалось впечатление о доступности русской бабы. Так, этнограф Семенова-Тянь-Шанская считала, что любую бабу можно было легко купить деньгами или подарком. Одна крестьянка наивно признавалась:

«Прижила себе на горе сына и всего за пустяк, за десяток яблок».

Далее автор приводит случай, когда караульный яблоневого сада, возраста 20 лет, изнасиловал 13 летнюю девочку, и мать этой девочки примирилась с обидчиком за 3 рубля. Писатель А.Н. Энгельгардт утверждал, что «нравы деревенских баб и девок до невероятности просты: деньги, какой – нибудь платок, при известных обстоятельствах, лишь бы никто не знал, лишь бы все было шито-крыто, так делают все».

Читайте также:  Как занимались сексом в Средневековье

Некоторые крестьяне, любители спиртных напитков, почетным гостям под выпивку предлагали своих жен, солдаток и даже сестер. В ряде сел Болховского уезда Орловской губернии существовал обычай почетным гостям (старшине, волостному писарю, судьям, заезжим купцам) предлагать для плотских утех своих жен или невесток, если сын находился в отлучке. При этом прагматичные крестьяне не забывали брать плату за оказанные услуги. В том же уезде в селах Мешкове и Коневке бедные крестьяне без смущения посылали своих жен к приказчику или к какому-либо состоятельному лицу за деньгами на табак или на хлеб, заставляя их расплачиваться своим телом.

Половые сношения между главой крестьянской семьи и его снохой были фактически обычной стороной жизни патриархальной семьи.

«Нигде, кажется, кроме России, – писал В.Д. Набоков, – нет по крайне мере того, чтобы один вид кровосмешения приобрел характер почти нормального бытового явления, получив соответствующее техническое название – снохачество».

Наблюдатели отмечали, что этот обычай был жив и в конце XIX в., причем одной из причин его сохранения являлся сезонный отток молодых мужчин на заработки. Хотя эта форма кровосмешения была осуждаема просвещенным обществом, крестьяне ее не считали серьезным правонарушением. В ряде мест, где снохачество было распространенно, этому пороку не придавали особого значения. Более того, иногда о снохаче с долей сочувствия говорили: «Сноху любит. Ен с ней живет как с женой, понравилась ему».

Причину этого явления следует искать в особенностях крестьянского быта. Одна из причин – это ранние браки. В середине XIX в. по сведениям А.П. Звонкова, в селах Елатомского уезда Тамбовской губернии было принято женить 12 – 13 летних мальчиков на невестах 16 – 17 лет. Отцы, склонные к снохачеству, умышленно женили своих сыновей молодыми для того, чтобы пользоваться их неопытностью. Другая причина снохачества уже упомянутые выше отхожие промыслы крестьян.

Читайте также:  Знаки Закулисы из обложки журнала The Economist на 2017 год

«Молодой супруг не проживет иной раз и году, как отец отправляет его на Волгу или куда-нибудь в работники. Жена остается одна под слабым контролем свекрови».

Из Болховского уезда Орловской губернии информатор сообщал:

«Снохачество здесь распространено потому, что мужья уходят на заработки, видятся с женами только два раза в год, свекор же остается дома и распоряжается по своему усмотрению».

Механизм склонения снохи к сожительству был достаточно прост. Пользуясь отсутствием сына (отход, служба), а иногда и в его присутствии, свекор принуждал сноху к половой близости. В ход шли все средства: и уговоры, и подарки, и посулы легкой работы. Все по поговорке: «Смалчивай, невестка, – сарафан куплю». Как правило, такая целенаправленная осада давала свой результат. В ином случае уделом молодой становилась непосильная работа, сопровождаемая придирками, ругательствами, а нередко и побоями. Некоторые женщины пытались найти защиту в волостном суде, но, как правило, те устранялись от разбора таких дел. Правда, И.Г. Оршанский в своем исследовании приводит пример, когда по жалобе снохи на уговор свекра к снохачеству, последний решением волостного суда был лишен «большины». Но это было скорее исключением, чем правилом.

Типичный пример склонения свекром снох к половой близости приведен в корреспонденции жителя села Крестовоздвиженские Рябинки Болховского уезда Орловской губернии В.Т. Перькова.

«Богатый крестьянин Семин 46 лет, имея болезненную жену, услал двух своих сыновей на «шахты», сам остался с двумя невестками. Начал он подбиваться к жене старшего сына Григория, а так как крестьянские женщины очень слабы к нарядам и имеют пристрастие к спиртным напиткам, то понятно, что свекор в скорости сошелся с невесткой. Далее он начал «лабуниться» к младшей. Долго она не сдавалась, но вследствие притеснения и подарков – согласилась. Младшая невестка, заметив «амуры» свекра со старшей, привела свекровь в сарай во время их соития. Кончилось дело тем, что старухе муж купил синий кубовый сарафан, а невесткам подарил по платку».

Читайте также:  14-летняя падчерица стала “второй женой” отчима по любви

Но семейные любовные коллизии не всегда разрешались столь благополучно. В начале ХХ в. в калужском окружном суде слушалось дело Матрены К. и ее свекра Дмитрия К., обвиняемых в детоубийстве. Обвиняемая Матрена К., крестьянка, замужняя, 30 лет, на расспросы полицейского урядника призналась ему, что в продолжение шести лет, подчиняясь настоянию свекра, состоит в связи с ним, прижила от него сына, которому в настоящее время около пяти лет. От него же она забеременела вторично. Свекор Дмитрий К., крестьянин, 59 лет, узнав о приближении родов, приказал ей идти в ригу, и как только она родила, схватил ребенка, зарыл его в землю в сарае.

В крестьянском дворе, когда бок о бок жило несколько семей, порой возникали замысловатые любовные треугольники. Так, в орловском селе Коневке было «распространено сожительство между деверем и невесткой. В некоторых семействах младшие братья потому и не женились, что жили со своими невестками». По мнению тамбовских крестьян, кровосмешение с женой брата вызывалось качественным превосходством того брата, который отбил жену. Братья не особенно ссорились по этому поводу, а окружающие к такому явлению относились снисходительно. Дела о кровосмешении не доходили до волостного суда, и кровосмесителей никто не наказывал.

Следует отметить, что при определенной распространенности этого гнусного порока в русской деревне, крестьяне прекрасно осознавали всю греховность такой связи. Так, в Орловской губернии кровосмешение оценивалось как большое преступление перед православной верой, за которое не будет прощения от Бога на том свете. По отзывам крестьян, Борисоглебского уезда Тамбовской губернии снохачество встречалось часто, но традиционно считалось в селе самым позорным грехом. Снохачи на сходе при решении общественных дел игнорировались, так как каждый мог им сказать: «Убирайся к черту, снохач, не твое тут дело».

атрибут альт